Единственный человек, который, как я слышал, пробовал взвесить молитву, все еще не знает ответа на этот вопрос. Одно время он думал, что знает. Это было тогда, когда он владел маленьким бакалейным магазином.

Однажды в магазин вошла несчастная женщина с изможденным лицом и попросила бакалейщика дать ей продукты, чтобы она смогла приготовить обед для своих детей. Он спросил женщину, сколько у нее денег. Она ответила:

– Мой муж погиб на войне. И у меня ничего нет, кроме маленькой молитвы.

Торговец признался, что в те дни он был не очень сентиментален и полагал, что его бакалейная лавка не место бесплатной раздачи хлеба неимущим. Он небрежно бросил:

– Напишите ее на листе бумаги, – и снова взялся за работу.

К его удивлению, женщина вынула из кармана кусок бумаги и протянула его бакалейщику через прилавок. Она сказала:

– Я сделала это ночью, когда присматривала за своим больным ребенком.

Не успев опомниться от неожиданности, бакалейщик взял клочок бумаги, но тут же пожалел, что сделал это: как же ему теперь поступить и что ответить? Вдруг у него появилась идея. Даже не прочитав молитву, он положил листок бумаги на весы и сказал:

– Посмотрим, чего он весит.

К его удивлению, когда он положил на другую чашу весов буханку хлеба, стрелка весов даже не шелохнулась. Он еще больше смутился от того, что стрелка продолжала стоять на месте, хотя он быстро накладывал продукты на весы, потому что на него смотрели покупатели. Бакалейщик попытался быть грубым, но безуспешно. Он покраснел, и поэтому еще больше разозлился. В конце концов, он пробормотал:

– Ну, это все, что могут выдержать весы. Вот пакет. Вам придется все это упаковать самой. Я занят.

Издавая звуки, похожие на негромкое всхлипывание, женщина взяла кулек и начала упаковывать еду, вытирая слезы рукавом всякий раз, когда освобождалась рука. Бакалейщик попытался было не смотреть, но мельком заметил, что дал женщине довольно большой пакет, в котором оставалось еще немного места.

Поэтому, ничего не сказав, он бросил на прилавок большую головку сыра. Он не увидел робкой благодарной улыбки, сверкнувшей в ее влажных глазах в ответ на доброту бакалейщика, которая опровергла первое обманчивое впечатление о его скупости. Когда женщина ушла, бакалейщик подошел к весам, почесывая голову и покачивая ею в недоумении. Позже он нашел разгадку. Весы были сломаны.

Шли годы. Бакалейщик часто вспоминал этот случай и не знал, была ли правильной та разгадка, которую он нашел. Почему молитва той женщины была уже написана и готова для того, чтобы удовлетворить ее неожиданную просьбу?

Почему бедная женщина пришла именно тогда, когда весы были сломаны? Что так сбило его с толку, что он даже не заметил этой поломки и продолжал накладывать продукты, когда на чаше весов лежал лишь клочок бумаги? Он чувствовал себя глупцом и едва понимал, что делал.

Бакалейщик никогда больше не видел этой женщины. Но ведь он никогда не видел ее и до этого. И всё-таки до конца своей жизни он помнил ее лучше, чем любого другого покупателя. Он знал, что тот случай не был плодом его воображения, потому что у него все еще хранится клочок бумаги, где была написана молитва той женщины: «Пожалуйста, Господь, подай нам хлеб наш насущный».

    Джозеф Сэдони