Как язык американских индейцев помог выиграть войну и преподал искусный урок всем приверженцам эволюции

«Если бы не навахо, мы никогда бы не взяли Иводзиму». Тихоокеанский остров Иводзима известен тем, что там произошло одно из самых кровопролитных сражений в истории Второй мировой войны. Искушённый читатель может подумать, что приведённые выше слова принадлежат любителю вестернов и фильмов о войне. На самом же деле они были произнесены ветераном Иводзимы майором Говардом Коннором, офицером­сигнальщиком 5-­й дивизии морской пехоты США. С его мнением сегодня соглашаются военные историки и тактики.

Коннор имел в виду прославленных радистов – индейцев племени Навахо, которых чествовали в 1992 году в Пентагоне за уникальный и существенный вклад в победу США на Тихом океане.

Японцы слыли искусными дешифровщиками, что ставило перед командованием США на тихоокеанском театре военных действий почти неразрешимую проблему. По словам шефа японской разведки генерал­лейтенанта Сейцо Арисуэ, японские специалисты свободно разгадывали любые шифры армии и военно­воздушных сил США – кроме шифра, который использовался в морской пехоте.

Дело обстояло так: в 1942 году сын миссионера Филип Джонстон убедил командование морской пехоты в том, что язык навахо – индейского племени юго-­запада Америки – идеально подходит в качестве основы для неразрешимого шифра. Джонстон вырос в резервации Навахо и был одним из немногих «чужаков», которые говорили на их языке свободно.

Хотя язык навахо не имеет письменности – ни алфавита, ни каких-либо символов, – он ни в малейшей степени не может быть назван примитивным, не до конца развитым языком. (Разумеется, это не вызовет удивления у того, кто знает подлинную историю мира, записанную в Библии, и понимает, что примитивных языков попросту не существует). На самом деле, язык навахо отличался необычайной сложностью; его структура и тональность делали его непостижимым для любого, кто не принадлежал к племени Навахо или не прошёл длительного и трудного курса обучения. В то время всего лишь около 30 «чужаков» во всём мире говорили на языке навахо, и японцев среди них не было.

В мае 1942 г. первая группа навахо из 29 человек прибыла на специальную базу и занялась разработкой шифра. Их основной задачей была передача боевой информации и приказов по телефону и рации. Проведённые испытания показали, что навахо могут закодировать, передать и расшифровать трёхстрочное сообщение на английском языке за 20 секунд – в 90 раз быстрее, чем требовалось машинам того времени.

Суть шифра сводилась к следующему: каждая буква английского слова передавалось как слово на навахо, которое в переводе на английском начиналось с этой буквы. Так, буква «а» могла передаваться несколькими словами на навахо, например: «тсе­нилл» (axe, топор), «вол­ла­чи» (ant, муравей) и «бе­ла­сана» (apple, яблоко). Для большей скорости передачи некоторые военные термины определялись одним словом на навахо. Так, «беш­ло» (Железная Рыба) обозначало подводную лодку, а «да­хе­ти­хи» (колибри) – истребитель.

В самом сердце битвы за Иводзиму шесть радистов-­навахо в первые два дня сражения работали круглосуточно не покладая рук. Эти шестеро отправили и получили более 800 сообщений и не допустили ни одной ошибки.

В общей сложности на тихоокеанском театре служило около 400 индейцев­шифровальщиков. Их умение, скорость и точность вошли в легенду. С 1942 по 1945 год они участвовали в каждом штурме морской пехоты на Тихом океане. Из-­за того, что код навахо имел большую ценность, он оставался засекречен и после Второй мировой войны. Поэтому герои­-радисты долгое время оставались «в тени», а их подвиг оставался неизвестным большинству людей.

Можно провести интересные параллели между этой историей о навахо и биологией. Внутри не только каждого из нас, но и всех живых существ присутствует код, написанный языком химических соединений вдоль «хребта» всем известной молекулы ДНК. В этом коде содержится информация, обеспечивающая жизнедеятельность всех организмов. Как подобный код мог появиться в эволюционном сценарии происхождения видов (в котором не может быть ничего таинственного) – одна из самых больших загадок, над которой ломают головы почтенные эволюционисты. Следуя путём своих убеждений, они натыкаются на две непреодолимые преграды.

Во-­первых, истинная информация не вырабатывается в результате естественных процессов (т.е. вне работы мысли – или программы, которая происходит из разумного источника). Если кто-­то утверждает обратное, попросите его привести пример и точно сформулировать определение информации.

Рассказы о «чём-­то наподобие» и «сходных аналогиях» исключаются, – только документированные примеры, основанные на фактах. Возможно, самыми точными были бы показания, сделанные в результате наблюдений, – но если бы такие наблюдения были зафиксированы на самом деле, наблюдателям была бы обеспечена Нобелевская премия!

Во-­вторых, (и это непосредственно связано с нашим рассказом о военных достижениях навахо), любой код бесполезен, если получатель не знает, как его расшифровать.

Следовательно, нам необходимо допустить, что в воображаемой «первобытной клетке», из которой, согласно эволюционным воззрениям, возникла жизнь на «первобытной Земле», каким­-то совершенно непонятным, таинственным образом возникла информация для производства одного функционального протеина. Естественный отбор здесь не в силах нам помочь: для него необходимо изначальное наличие самовоспроизводящегося организм. Таким образом, приходится считать расстановку тысяч «букв» в определённой последовательности чистой случайностью. Это предположение само по себе абсурдно по причине его предельной невероятности.

Но даже если допустить возможность возникновения такой «стартовой площадки», существование возникшего кода будет совершенно бесполезным без уже имеющегося сложного механизма, способного распознавать все химические «буквы» молекулы ДНК и одновременно переводить их в соответствующие аминокислоты. Японцы без труда получили доступ к сообщениям навахо, но эти сообщения оказались для них бесполезны. Без «механизма перевода» (знания языка и умения правильно его применить) послания представляли собой череду бессмысленных звуков.

Таким образом, само представление о молекуле, эволюционировавшей в человека, не имеет никаких оснований и бессильно что­-либо объяснить даже при самом богатом воображении. Все усилия разгадать эту эволюционную загадку обречены на неудачу – точно так же, как провалились попытки гитлеровской Германии и её союзников взломать известный сегодня шифр навахо. И что примечательно, причина этих двух неудач – одна и та же.

Карл Виланд

Журнал «Creation» 23 (4):44-46.