Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас.
Ис. 66:13

Материнская любовь – выражение Божественной любви. В ней подлинная чистота, в ней действительная верность, в ней неисчерпаемая глубина.

Любви мы учимся на коленях матери. И как бы мы познали любовь, если бы она не открывалась нам этим путем? Дитя, лишенное матери, все равно что цветок, лишенный солнца. В нем хилость, бледность, недоразвитость, преждевременное увядание.

Как цветок, согретый солнцем, раскрывает свои лепестки, так дитя, обласканное своей матерью, проникается сознанием жизни. С первого дня появления на свет человек попадает под влияние материнской любви. В тепле ее пламенного сердца, ее ласкового взгляда, ее нежного прикосновения он переживает первые ощущения мира.

Она первая вносит в его маленькую душу успокоение, мир, будит его инстинкты. Она первая вызывает у него улыбку как знак удовлетворенности и радости бытия. Ей человек обязан всем лучшим, чем он может обладать как личность.

Все отрицательное, все расстраивающее, все обескураживающее человека приходит к нему потом, из мира. Поэтому самым счастливым временем в жизни человека является детство – пора, в которой он пребывает в царстве материнской любви.

Любить – значит спасать: «Друг любит во всякое время и как брат явится во время несчастья» (Пр. 17:17); «Нет больше той любви, как, если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Христос один оправдал истину этих великих слов, почему Он и является Спасителем. Но есть ли кто другой из смертных после Христа, кроме матери, кто достигал бы такого полного подражания Христу в утверждении истинной любви?

Христос спасает для вечности; мать спасает для жизни на земле. Христос и мать – верные союзники в спасении человечества. Там, где нарушается этот союз, там, где Христос теряет влияние в семье, там открывается бездна погибели.

Лучшая эмблема христианства – мать с Младенцем на руках – Мария и Христос. Она трогает сердце, умиляет душу, располагает разум к познанию любви невидимого Отца. Через мать и через Господа Иисуса Христа, Который есть истинный Сын, мы приближаемся к пониманию нашего великого Отца. Чрез них мы испытываем тяготение к Его любви, к Его дому – нашей отчизне.

Отвержение любви матери влечет за собой отвержение любви Христа. «А кто отвергает Меня, – говорит Христос, – тот отвергает Отца, пославшего Меня». Вот почему так бывает, что, когда человек приходит ко Христу, он одновременно испытывает глубокое чувство по отношению к своей матери.

И никто так не переживает вступления человека в завет с Богом, как мать, если только не нарушена святость ее материнства и ее сердце не занято кумирами, вытеснившими оттуда спасительную мысль о ее детях. Для чистой материнской любви высшее счастье – видеть своих детей спасенными от пороков здесь и от ада там, за гробом. Другой радости, равной этой, нет для матери.

Сердце матери – источник утешающей любви. Бог не нашел более высшего сравнения для откровения о Себе, как об Утешителе. Любовь утешения – высшая форма любви. На нее способны только те, кто исполнен сострадания и всепрощения.

Сострадать человеку доброму легче, чем сострадать человеку злому. Мы как люди способны иногда обрекать человека на страдание, если, по нашему мнению, он его заслужил. Суд в таком случае строгий и безапелляционный.

Куда труднее бывает снизойти, войти в положение, отбросить предрассудки и обласкать человека в беде, хотя бы в ней был виноват он сам. Насколько важнее бывает подать упавшему руку, чем указать на его падение! Если бы мы только могли это понять!

Мать скорее других способна на любовь и утешение. Она умеет простить, пожалеть, умеет забыть, обласкать, ободрить и поднять. Так и Бог говорит, что Он, подобно матери, утешит нас. Он утешает всякого, нуждающегося в утешении, не только доброго, но и злого; не только праведного, но и грешного.

Он спешит на помощь, как только видит, что человек в отчаянии, у него нет никого, кто бы ему помог. Бог, конечно, как и мать, не навязывает Своих чувств, Своего утешения, но если человек жаждет его, если человек открывается для него, если он зовет Бога, Бог отвечает.

Утешение матери – действительное средство ободрения; утешение Божие – действительное средство духовного исцеления. Нужно познать их, чтобы навсегда остаться благодарным. Кто не познал утешения матери, тот не знает матери. Кто не познал утешения Бога, тот не познал Бога.

Бог открывается в утешении, потому что Бог есть любовь. Не жаждущий утешения, не жаждет Бога. Грешник, осознавший свое погибшее положение, ближе к Богу, чем грешник, равнодушно продолжающий грешить. «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные». Над больным склоняется врач. Здоровый проходит мимо врача. Но мнимо здоровый пренебрегает врачом.

Есть сколько угодно людей, которые пренебрегают Богом по своему заблуждению. Они находятся в состоянии ложного самодовольства, и тем труднее для них будет час скорби. «Скорбь близка, а помощника нет...» Отвергшие утешение Божие, повергаются в неописуемое отчаяние. Так часто бывает с гордыми атеистами при смерти.

Оценить любовь матери – значит оценить любовь вообще. Надругаться над любовью матери – значит надругаться над любовью вообще. «Глаз, пренебрегающий покорностью матери, выклюют вороны дольние и сожрут птенцы орлиные» (Пр. 30:17). Наоборот, почтение к матери, признание ее любви за высшее начало жизни на земле сулит человеку долголетие.

Святость материнства все более претерпевает поругание в мире. Надвигающиеся тени апокалипсического времени в первую очередь ложатся густой пеленой на самое дорогое, на самое ценное для человека. От человека отнимается его хранительница. Все чаще внушается идея коллективного воспитания без посредства матери. Учреждаются детдомы, патронаты, площадки. Дитя отнимают от матери, мать отнимают от детей. Человечество лишают солнца любви, без которого оно будет перевоспитано совсем на другой лад.

Готовится царство антихриста. А ему нужны люди без сердца, без любви, без участия, без чуткой совести, без сострадания. С ними он будет творить свой суд и расправу над не угодными ему жителями земли.

Образ женщины времени скорби обрисован в 17 главе Откровения. Это тип вакханки, для которой вино и страсть похоти – единственные утехи, тогда как женщина-мать, обрисованная в 12 главе, сохранившая себя в исполнении возложенного на нее Богом призвания, терпит преследование.

Признаки Апокалипсиса налицо. Мы при дверях. И потому так важно выступить на защиту материнства, так важно говорить и утверждать святость и ценность материнской любви.

Плох тот христианин, который стыдится проявления любви к своей матери. Если мы хотим, чтобы наша любовь была проявлением истинной любви на земле, мы должны проявлять ее прежде всего к матери.

Не забудем же любви, согревшей нас у своего сердца!

Г. И. Ясиницкий