Родился я в неверующей семье. Моя мать и мои родственники никто не знали Господа. Я думаю, что само рождение моё – это было уже волей Божией, потому что, когда меня ещё не было и когда моя мать была беременной, то она решила сделать аборт. Она мне рассказывала, как она лежала в операционной и как врачи на какое­то время отошли от неё, на неё напал ужас, напал страх и её начало трясти. Она делала уже не первый аборт, но такого с ней ещё никогда не было. И она решила не делать аборта. Вот так я появился на свет.

Но так как мои родители были неверующими и некому было обо мне молиться, то воспитывался я и рос как все люди, которые не знают Бога. Когда мне было только семь лет, я уже научился курить. Потом начал приобщаться к спиртному и к различным другим грехам.

Я стал жалким пьяницей. Я так сильно напивался, что домой еле доходил, или же когда не мог дойти, спал где-­нибудь на улице. Пьяным валялся в грязи и люди смотрели на меня и говорили: «Такой молодой, а уже до чего дожил!» Употреблял различные вещества, чтобы только одурманить себя. Пил одеколоны, лекарственные настойки, денатурат, нюхал различные вещества, глотал всякие таблетки.

По несколько суток, по четверо суток находился в галлюцинациях; лежал в психбольнице из-­за этого. Мать моя утратила всякую надежду, так как я был совершенно неисправимым человеком. Так я жил до 18 лет, и меня забрали в армию. Конечно, мать питала какую­то надежду на то, что армия меня исправит, сделает человеком, но всё было тщетно.

В армии я стал сержантом, а когда прошло немного больше года, я почувствовал себя вольно. Мы очень много пили, особенно перед демобилизацией, мы пили каждый день, каждый вечер.

И вот там, в армии, я впервые услышал о Господе совершенно неожиданно для себя. У нас в роте служил один верующий человек; он был с высшим образованием. До своего уверования (как он мне потом рассказал) он был волейболистом, ездил на соревнования, имел большой авторитет, но потом понял, что всё это не даст ему жизни вечной и не даст спокойствия его душе.

Однажды этот верующий неожиданно спросил у меня, верю ли я в Бога. Этот вопрос был для меня неожиданным; я удивился, потому что я не знал, что он верующий. Я спросил, какое отношение это имеет к делу, и он тогда прямо мне сказал: «Я – верующий». Я заинтересовался, говорю: «Расскажи мне, что такое верующий».

Он мне начал рассказывать о том, что он верит в Господа как своего Спасителя. Он потом начал говорить мне о том, что Иисус Христос, в которого он верит, может переменить и мою жизнь. Для меня это было совершенно чуждым и смешным; я не мог этому поверить. В то время я настолько погряз в грехах и различных беззакониях, что для меня всякая мысль о святой жизни было просто смешной фантазией.

Но этот верующий человек без всякого смеха мне твёрдо и уверенно говорил: «Витя, поверь, что Иисус может изменить твою жизнь, полностью изменить». Я ему говорю: «Вася, может быть Иисус и может изменить кому-­нибудь жизнь, но только не мне». Даже одна мысль о том, что я перестану курить, уже приводила меня в тупик и дальнейшие размышления уже становились бесполезными.

Я уже не мыслил себе какой-то другой жизни, даже не мог представить себе, как можно жить без курения, выпивки, без мирских удовольствий, без различных грехов, которые я делал тогда. Но так как этот человек рассказал мне о Господе, я заинтересовался, ведь до этого никогда не слышал ничего подобного. Он дал мне почитать Евангелие и пригласил посетить с ним собрание верующих.

Первый раз, когда я пришёл на собрание, я был в солдатской форме. Это стесняло меня, казалось неудобным, что я в военной форме сижу среди верующих. Но, несмотря на это, Господь подходил к моему сердцу так нежно; и я помню, когда я пришёл в собрание, мне показалось, что я увидел какой-­то новый мир, каких-­то новых людей. Они были какие-то необыкновенные; я не могу этого передать, почему, но всё это было не то, что я видел до этого.

Я помню, как я сидел на собрании и плакал, как маленький ребёнок. Я ещё тогда полностью не осознавал, почему я плачу, но слёзы почему­-то сами лились у меня из глаз. Так несколько раз, два или три раза я побыл на собраниях. Я уже имел некоторое представление о том, какие верующие, о чём они говорят и почему Бог призывает верующего человека.

Так закончилась моя служба в армии. Когда я уезжал из армии, то я дал обещание этому верующему брату, что, когда приеду домой, я найду верующих, буду ходить в собрания, но это были всего лишь жалкие пустые обещания.

Когда я приехал домой, то сразу всё это забылось, и, хотя мне было подарено Евангелие, но оно лежало бездейственно у меня дома. Мои старые друзья, с которыми я до армии проводил время, уже стали более «совершенными»: они считал себя более продвинутыми людьми, потому что они уже не пили спиртное, а уже занимались наркоманией. Однажды они предложили мне попробовать уколоться опиумом. Я последовал их примеру, и тогда я первый раз почувствовал, как это приятно. Конечно, я тогда не знал, что это обманчивое чувство, что это даёт такие обманчивые иллюзии. 

Так я увлёкся наркоманией. Я был настолько поглощен этим: меня не интересовала ни работа, ни какие другие дела, я только думал о том, как бы мне завтра опять сделать то, что я делал вчера. Ради этого человек, который занимается наркоманией, готов отдать всё. Для этого мы совершали разные путешествия, ездили за этим, ели, пили, кололись.

И вот однажды мои друзья, с которыми я дружил тогда, пришли, чтобы лишить меня жизни. Но Господь сохранил меня. Пришла моя мать, и я сказал ей: «Сейчас придут ко мне, и если они войдут в дом, то меня больше не будет». Тогда мать, когда открыла дверь, не впустила их. Они начали бить eё, но она всё-таки с трудом закрыла перед ними дверь. Когда я вышел из комнаты и увидел свою мать, у неё были разбиты губы, текла кровь. И вот именно в тот момент пробудилось моё сознание, и я вспомнил, что я ведь слышал о Господе, я имел возможность обратиться к Нему, оставить свою порочную жизнь.

Моя мать стояла, у неё текла кровь изо рта, а я был в каком-то сильном возбуждении. Предо мной предстали эти собрания, на которых я был. Я ходил по комнате, курил сигарету одну за другой. Я тогда даже плакал и говорил своей маме: «Мама, мы не так живём!» А мама стоит, ничего не понимает и говорит: «Ну как, как надо жить?» Я говорю: «Мама, я не могу тебе сейчас объяснить, как надо жить, но мы не так живём». Она говорит: «Что же мы должны делать?» Я тогда говорю: «Мама, я уеду. Я уеду туда, где я был в армии, где я встречался с верующими людьми. Я уеду туда».

Это было в 1981 году, в декабре месяце, были праздники Рождества Христова. И именно тогда в моей душе были такие волны, что тогда я уже не мог жить той жизнью, которой я жил до этого. Я понял, что должен обратиться к Господу, иначе я погибну.

И вот 26 декабря 1981 года я утром сам сделал решение, что сегодня я обращусь к Господу. Вечером, когда я пришёл на собрание, сразу написал записку пресвитеру, что желаю покаяться и служить Господу, и попросил, чтобы молились за меня.

И тогда начались в душе сомнения. Один голос говорил: «Ну подумай, как ты можешь покаяться? Ты посмотри на себя, какой ты грешник! Сколько ты грехов сделал, тебя Бог не простит!» Другой нежный голос тихо, ненавязчиво говорил: «Ты сегодня должен обратиться к Господу».

Тогда этот первый голос, который настойчиво врывался в моё сознание, опять говорил: «Не можешь ты быть верующим. Ну как ты можешь покаяться? Ты подумай! Твои родители неверующие, и сам ты как следует не умеешь молиться. Когда ты захочешь покаяться, станешь на колени, ты не сможешь даже помолиться, и над тобой начнут смеяться люди, ты уйдёшь осмеянным из собрания. Не надо сегодня каяться! Подожди немного, научись молиться, очистись ещё от грехов, которые ты ещё делаешь, и потом покайся». Другой нежный голос говорил: «Если ты сегодня не обратишься к Господу, ты никогда не станешь верующим». И я решил: «Пусть будет, что будет!»

В конце собрания пресвитер встал и прочитал мою записку. Многие удивились, даже встали со своих мест, смотря на меня, так как некоторые знали, какой жизнью я жил до этого. Пресвитер попросил меня пройти вперёд. Когда я шёл, казалось, что все силы ада собрались на меня. Они держат меня, не пускают, чтобы я шёл туда. Казалось, мои ноги налились чем-то тяжёлым. Я шёл, а сам думал: «Что я буду делать? Как я буду молиться?»

И когда я подошёл к кафедре, я упал на колени и насильно выдавил из себя слова: «Господи, прости меня, великого грешника!» Когда я, буквально прилагая все свои силы, сказал эти слова, то тогда будто какие­то двери открылись предо мною, тогда открылся мой дух и молитва понеслась, полились сразу слёзы. Я не мог даже молиться, я единственно повторял: «Господи, прости меня, великого грешника!» Вся моя прошлая жизнь, все мои бывшие грехи проходили передо мной как кинофильм и уходили куда­то далеко.

И какое-­то облегчение, и новая сила на душу излилась, как нежный елей, и стало так легко на душе! Стало так легко молиться, свободно. Когда я встал с молитвы, слёзы застилали мои глаза, и я через слёзы смотрел на сияющие лица верующих, которые стояли и плакали, и пели песню, которая для меня является одной из самых лучших. Это псалом: «Радостную песнь воспойте в небесах, найдена пропавшая овца! Блудный сын на веки возвращён, в вечные объятья заключён».

С того для я живу с Господом. И вот же прошло много лет, как я с моим Господом. И всегда, когда я разговариваю с людьми неверующими, я им говорю о том, какой я жил жизнью и что подарил мне мой Господь Иисус. Моя мать и мои родные ещё не знают Господа, но я молюсь о том, я верю, что Господь в своё время откроется им, как Он мне открылся.

Господь действительно достоин благодарности за то, что Он для меня совершил; достоин, чтобы я всю свою жизнь посвятил Ему, и чтобы я другим рассказывал о том, что Он сотворил для меня, великого грешника, своим Голгофским подвигом.

Дорогой друг, если вы тоже желаете познать Бога или узнать больше о духовных вопросах, посетите евангельскую церковь – верующие с удовольствием помогут вам в ваших духовных поисках.

А.К.