Kаждый человек, который был когда­-либо наделен властью, знает, как некоторые вещи могут, с одной стороны, соответствовать вашей воле, а с другой – быть ей вопреки. Мать, например, может с полным основанием сказать своим детям: «Я не собираюсь каждый вечер приводить в порядок вашу комнату. Вы должны учиться держать ее в порядке сами».

Однажды вечером она заходит в детскую и видит, что плюшевый мишка, чернильница и учебник по французской грамматике свалены вместе. Это противоречит ее воле. Она предпочла бы, чтобы ее дети были аккуратными. Но, с другой стороны, в этом и была ее воля – привить детям самостоятельность, однако это влечет за собой свободу выбора для них.

Такие же ситуации возникают при любой системе правления, на службе, в школе. Вы объявляете какую-­то обязанность добровольной, и сразу половина людей эту обязанность не выполняет. Это не согласуется с вашим желанием, однако стало возможным именно по вашей воле.

Возможно, то же самое происходит и во вселенной. Некоторые Свои создания Бог наделил свободной волей. Это значит, что они могут выбирать верный или неверный путь. Некоторым людям кажется, что можно придумать такое существо, которое было бы свободным, но лишенным возможности поступать неправильно. Я такое существо представить себе не могу. Если кто­-то свободен делать добро, он свободен делать и зло. Именно свободная воля сделала возможным зло. Почему же тогда Бог дал Своим созданиям свободу воли? Потому что без свободной воли, хотя она и обусловливает появление зла, невозможны истинная любовь, доброта, радость и все то, что представляет ценность в этом мире.

Мир автоматов-­роботов – существ, действующих, как машины, едва ли стоил бы того, чтобы его создавать. Счастье, которое Бог приготовил для Своих высших созданий, – это счастье свободно соединяться с Ним и друг с другом в порыве любви и восхищения, в сравнении с которыми самая возвышенная любовь между мужчиной и женщиной – как разбавленное молоко, но для этого люди должны быть свободными.

Бог, конечно, знал, что произойдет, если они воспользуются своей свободой неверно. Возможно, мы не склонны согласиться с Ним, но с Богом не соглашаться трудно. Он источник, из которого вы черпаете всю силу ваших аргументов. Вы не можете быть правы, а Он – неправ, точно так же, как ручей не может подняться выше уровня своего источника.

Оспаривая правильность Его решений, вы выступаете против той силы, которая наделяет вас самой способностью спорить. Другими словами, вы рубите ветку, на которой сидите. Если Бог считает, что состояние войны во вселенной не слишком высокая плата за свободу воли, и именно поэтому сотворил мир, в котором Божьи создания могут сознательно выбирать между добром и злом, а не игрушечный мир марионеток, которых Он водил бы, дергая за ниточки, – значит мы должны согласиться, что свободная воля стоит этого. Только в мире, основанном на свободном выборе между добром и злом, может происходить что-­то значительное.

Когда мы понимаем, что такое свобода воли, глупым представляется вопрос, который мне как-­то задали: «Почему Бог создал человека из такого гнилого материала, что он сразу же пришел в негодность?» Чем лучше материал, из которого творение создано, чем оно умнее, сильнее и свободнее – тем лучше оно будет, если направится по правильному пути, и тем хуже станет, избрав неправильный путь.

Как это произошло, что свободная воля направилась по неверному пути? Нет сомнения, что ответить на такой вопрос сколько-­нибудь определенно люди не могут. Можно, однако, предположить разумную (и общепринятую) догадку, которая основывается на нашем личном опыте.

Всякий раз, когда в вас проявляется ваше «я», у вас есть возможность поставить это «я» на первое место, стать центром, то есть фактически стать Богом. В этом и состоял грех сатаны, и этим грехом он заразил человеческий род.

Сатана вложил в головы наших далеких предков идею, что они могут стать «как боги», – могут устроить все по-­своему, как если бы они сотворили себя сами; что человек может быть сам себе хозяин и изобрести для себя независимое от Бога счастье. Из этой­-то безнадежной попытки произошло почти все то, что определило человеческую историю: деньги, нищета, тщеславие, войны, проституция, классы, империи, рабство, – долгую и ужасную историю человечества, пытающегося найти секрет счастья, минуя Бога.

Поиски эти безнадежны, и вот почему: Бог создал нас, подобно как человек изобретает машину. Топливо для автомобиля – бензин, и при той конструкции, какую он имеет, автомобиль не станет работать на другом топливе. Человечество же Бог сконструировал так, чтобы энергию, необходимую для нормальной жизнедеятельности, он, человек, черпал от Самого Бога. Бог – «горючее», на которое рассчитан наш дух, пища, которая ему необходима. Альтернативы не существует. Вот почему не имеет смысла просить Бога, чтобы он сделал нас счастливыми по нашему представлению, не подчиняясь Его воле. Бог не может дать нам счастье и мир без Него Самого, потому что без Него счастья и мира просто нет.

Человечество в постоянном поиске; возникают цивилизации, создаются благородные организации, но всякий раз что-­то идет не так, как надо. По причине эгоистичных и жестоких людей всякий раз планы рушатся, и человечество вновь и вновь скатывается к бедствиям и отчаянию. Машина глохнет. Она заводится как будто бы легко, пробегает несколько метров и ломается. Люди хотят, чтобы она работала на неподходящем горючем. Вот что сделал с нами, людьми, сатана.

А что сделал Бог? Прежде всего, Он оставил нам совесть, и мы понимаем, что правильно, что неправильно. На протяжении всей истории были люди, которые старались (подчас очень упорно) слушаться голоса совести. Ни один из них в этом не преуспел полностью.

Во-­вторых, Он послал человеческому роду то, что я называю светлыми мечтами. Я имею в виду те странные истории, встречающиеся почти во всех языческих религиях, в которых рассказывается о каком-­то боге, который умирает и снова воскресает, и своей смертью как-­то дает людям новую жизнь.

В­-третьих, Он избрал один особый народ и на протяжении нескольких столетий вкладывал в головы избранных Им людей, что Он – единственный Бог и для Него очень важно, чтобы люди вели себя правильно. Этим особым народом были евреи, и Ветхий завет подробно все это описывает.

А затем человечество испытало настоящий шок. Из среды этих евреев внезапно возник Человек, который говорил так, как будто Он сам и есть Бог. Он говорит, что может прощать грехи. Он говорит, что существовал вечно. Он говорит, что придет судить мир в последние времена.

Бог, в понимании евреев, – это Существо, находящееся вне мира; Тот, Кто сотворил этот мир и бесконечно отличается от чего бы то ни было. Когда вы постигнете это в полной мере, вы почувствуете: то, что говорил тот Человек, поразительнее всего когда­-либо слетавшего с человеческих уст. Часть этих слов проскальзывает мимо наших ушей: мы слышали их так часто, что перестали понимать, какой высоты звучания они достигают. Я имею в виду слова о прощении грехов, любых грехов. Если это не исходит от Бога, это нелепо и смешно.

Мы можем понять, как человек прощает оскорбления и обиды, причиненные ему самому. Вы наступили мне на ногу, и я вам это прощаю; вы украли у меня деньги, и я вам это прощаю. Но как быть с человеком, которого никто не тронул и не ограбил, а он объявляет, что прощает вас за то, что вы наступали на ноги другим и украли у них деньги? Поведение такого человека показалось бы нам предельно глупым, однако именно так поступал Иисус.

Он говорил людям, что их грехи прощены, и никогда не советовался с теми, кому эти грехи нанесли ущерб. Бог помиловал нас, потому что Христос добровольно вызвался понести наказание за нас. Он без колебаний вел Себя так, как если бы был Тем, Кому нанесены все обиды, против Кого совершены все беззакония. Такое поведение имело бы смысл только в том случае, если Он в самом деле Бог, Чьи законы попраны, любовь – оскорблена каждым совершенным грехом.

В устах любого другого эти слова свидетельствовали бы лишь о глупости и мании величия, которым нет равных во всей человеческой истории. Однако (и это удивительно) даже у Его врагов, когда они читают Евангелие, не создается впечатление, что слова эти продиктованы глупостью или манией величия, тем более у читателей, не настроенных предвзято. Христос говорит, что Он смирен и кроток – и мы верим Ему, не замечая, что смирение и кротость едва ли присущи человеку, делавшему такие заявления, какие делал Он.

Я говорю все это, чтобы предотвратить воистину глупое замечание, которое нередко можно услышать: «Я готов признать, что Иисус – великий учитель нравственности, но отвергаю Его претензии на то, что Он Бог». Говорить так не следует. Другой альтернативы быть не может: либо этот человек – Сын Божий, либо сумасшедший или что-­то еще похуже. И вы должны сделать выбор: можете отвернуться от Него и не обращать на Него никакого внимания, либо признать Его Господом и Богом.

Бог завоюет этот мир. Но мне интересно знать, понимают ли по-­настоящему те люди, которые просят у Бога открытого и прямого вмешательства в дела нашего мира, что произойдет, когда это случится. Ведь это будет конец мира. Когда автор выходит на сцену, это значит, что спектакль окончен.

Бог собирается завоевать этот мир; но какая для вас будет польза говорить, что вы на Его стороне тогда, когда на ваших глазах будет плавиться и исчезать вся материальная вселенная? Что-­то, о чем вы никогда не задумывались, войдет в наш мир, сокрушая все на своем пути; что-­то столь прекрасное для одних и такое ужасное для других, что ни у кого из нас уже не останется никакого выбора.

На этот раз Бог придет не инкогнито – это будет явление такой небывалой силы, что в каждом существе оно вызовет либо неописуемую радость, либо непреодолимый ужас. Но выбирать, на чьей вы стороне, будет тогда слишком поздно. Это не будет время выбора –  это будет время, когда нам станет ясно, чью сторону мы избрали, независимо от того, сознавали мы это или нет.

Сейчас, сегодня, в этот самый момент у нас еще есть возможность сделать правильный выбор. Бог медлит, предоставляя нам его, но это не будет длиться вечно. Мы должны подчиниться Богу, либо отвергнуть Его.

Клайв Льюис